Погоня за социальным статусом и кредитование
Стремление к социальному статусу обычно считается одним из основных факторов спроса на потребительские кредиты. Роль неравенства в обострении социальных различий, побуждающих домохозяйства брать кредиты, чтобы догнать более состоятельных знакомых, обычно можно подчеркнуть тезисом «не отстать от соседа». Хотя эти объяснения имеют свои различия, все они основаны на маркетинговой теории о том, что «демонстративное потребление» высших классов устанавливает стандарт для всех других, оказывая давление на небогатых, заставляя их подражать растущим расходам более обеспеченных потребителей.
Несмотря на всеобщее мнение о том, что участие в избыточном потреблении приводит к увеличению заимствований, механизмы, объясняющие эту корреляцию, практически не изучены. Расширяя покупательную способность, кредит позволяет людям занимать более высокое положение и имитировать переход в новый социальный класс. Но как это происходит при взаимосвязи между потреблением, заимствованиями и классовой идентичностью? Взаимосвязь между демонстративным потреблением и заимствованиями, в значительной степени наводит на размышления, поскольку трудно отличить реальные мотивы «соответствовать» от других факторов. Какова мотивация людей к использованию потребительского кредита на протяжении траекторий их жизненного пути? Давайте попробуем расширить наше понимание связи между потреблением, динамикой классовой дифференциации и долгов.
Сосредоточившись на роли «бросающихся в глаза» и «позиционных» товаров, социологи, в своих исследованиях, пренебрегают менее гламурными и «незаметными» формами потребления. При этом упускается из виду важная часть «обычной» практики заимствования, которая имеет место в домашних хозяйствах для сохранения классовой идентичности людей. Эти обыденные формы потребления могут помочь объяснить расширение потребительского кредитования в условиях, когда люди используют заимствования для приобретения бытовой техники, мебели, украшений и тому подобного, без особых на то причин.
Практику заимствования лучше понимать, как выражение конкурентной социальной динамики в контексте неравенства. Эту взаимосвязь можно концептуализировать в рамках анализа культурного класса и формирования образа жизни. Такая концепция открывает путь к визуализации более широкого спектра конкурентной динамики, посредством которой в социальном пространстве неравенства осуществляются практики заманивания людей в заимствования.
Более того, в контексте восходящей мобильности между поколениями и с высоким неравенством между ними, многие молодые люди, похоже, не используют потребительский кредит для покупки позиционных товаров или для сглаживания дефицита доходов (например, после жизненного потрясения, влияющего на финансы – как правило, увольнения с работы). Молодое поколение не приучено прибегать к помощи системы социальной защиты, которые помогли бы им покрыть основные жизненные расходы. Напротив, согласно финансовому анализу и сравнению расходов по бухгалтерии домашних хозяйств, большинство граждан используют кредитные карты для приобретения бытовой техники, меблировки своих домов и покупки одежды, а в последнее время, даже для приобретения пищевых продуктов. В такой ситуации уже сложно говорить о переходе на более высшую ступеньку социальной лестницы.
Тем не менее, в восприятии самих граждан среднего класса, кредит используется ими для достижения и демонстрации образа жизни, разграничения социальных различий и улучшения восприятия их со стороны других людей. Люди занимаются потреблением, занимая деньги у банков, не только для того, чтобы завоевать мнимый престиж и улучшить своё положение в социальном пространстве (как это воспринимается другими), но и для того, чтобы заявить о своей принадлежности к символическим группам, воплотить в жизнь ценности творческих сообществ и почувствовать гарантированное чувство места людей в меняющейся среде.
Реальные жизненные истории отражают некоторую конкурентную динамику демонстративного потребления и большинства практик заимствования в семьях со средним уровнем дохода. Это побуждает переключить внимание с социального соперничества на «нормализацию кредитования». Тут подразумевается процесс повышения заработной платы, посредством которого практика заимствования превращает потребительские товары из «желаемых» в «необходимые». Повышение уровня жизни незаметно, но ещё больше увеличивает спрос на кредиты. Этот процесс является недостающим звеном в объяснении роста задолженности домашних хозяйств.
Современные общества стратифицированы по уровню престижа и социальным привилегиям, которые различают группы по их потреблению и образу жизни. Социологи рассматривают потребление, как проявление стратегий агентов по дифференциации себя в пространстве социальных отношений. Это своеобразный набор предрасположенностей к действию, восприятию и оценке, которые люди включают в свою социализацию и которые соответствуют определённым объективным материальным условиям. Габитус большинства обывателей характеризуется данной позицией в социальном пространстве, определяемой обеспеченностью культурным и экономическим капиталом. Индивиды активно используют стратегии «занятия позиции» в потреблении товаров, тем самым создавая, воспроизводя и оспаривая существующие социальные границы. Поэтому подход к классовому анализу ясно выражает взаимосвязь между заимствованием и социальным статусом.
Практика потребления и заимствования бросает вызов существующим иерархиям, расширяя масштаб механизмов, с помощью которых потребление создаёт и устанавливает символические границы. Товары, служащие особыми маркерами различия, так называемые культурные блага, потребление которых требует владения схемами оценки и неравномерно распределённым культурным капиталом (такими как музыка или живопись). Эти приобретённые стратифицированные схемы восприятия и присвоения, которые мы обычно называем «вкусом», являются формой «символической власти», которая служит натурализации социального и культурного порядка теми, кто обладает самыми большими запасами экономического и культурного капитала. «Чувство понимания прекрасного» в этом смысле используется различными группами как символический капитал для легитимации и улучшения своего положения в системе стратификации, а культура является полем битвы, на котором происходят классовая борьба и конкуренция. Таким образом, классовое неравенство выражается через опыт, который побуждает людей использовать потребительский кредит для потребления культурных благ, которые улучшают их восприятие другими.
Более того, динамика социальных различий не ограничивается потреблением культурных благ, но также включает все формы практики потребления, такие как спорт, одежда и еда. Потребление, как выражение габитуса, организовано как набор последовательных классифицированных и классифицирующих практик, которые принято называть образом жизни. Формирование образа жизни и конкуренция являются определяющей чертой классовой борьбы в рыночной экономике, следствием того факта, что агенты стремятся улучшить своё социальное положение за счёт мобилизации имеющихся капиталов, а также сохранить относительное положение в ситуациях структурного изменения. В этом контексте конкуренции за ранг и установление социальных границ, кредитование представляет собой преобразующую силу, которая может изменить существующие иерархии несколькими способами: создавая новых субъектов, помогая людям вести определённый образ жизни, позволяет демонстративное потребление, даёт возможность выстраивать нарративы о социальной мобильности, устанавливает моральную иерархию среди должников и формирует возможности (впрочем, как и недостатки) отдельных лиц. Люди с разным уровнем экономического и культурного капитала используют кредитные средства, чтобы позиционировать себя в социальной иерархии, сигнализируя о своей покупательной способности и вкусе, в соответствии с желаемой структурой предпочтений или достигая желаемого образа жизни. Потребители усваивают шкалу социального положения, связанную с конкретными товарами, такими как автомобили, которые покупаются за счёт необеспеченных кредитов. Сигнализируя о своих преимуществах, люди улучшают самоощущение, в конечном счёте улучшая запасы капитала банков и оказывая мнимое влияние на своё классовое положение.
Иными словами, кредит может использоваться для демонстрации принадлежности к символическим группам или сообществам посредством практики потребления, которая может быть позиционной или обычной, но за счёт этой практики люди приобретают, в результате социализации, относительно связный набор склонностей действовать, думать, оценивать и классифицировать мир. Поскольку эти диспозиции отражают позицию людей в социальном пространстве, габитус работает как своего рода социальная «генетика», которая делает социальный порядок стабильным, воспроизводя символические и объективные границы между группами, которые кажутся заданными изначально. Таким образом, габитус создаёт соответствие между ожиданиями и горизонтом возможностей людей, а также их объективным положением в социальном пространстве.
